все регионыБыло жалко и стыдно -нужно ли это помнить
Снова 9 мая и снова все в патетике: пламенные речи, уверяющие, что никто не забыт, дрожащие губы и голоса. Город залит тюльпанами и сиренью, а я с некоторых пор исподтишка рассматриваю награды ветеранов, отбраковывая в иконостасах юбилейные побрякушки. Коллега научил отличать блестящую мишуру от настоящих медалей и орденов. С тех пор на душе неспокойно.
Когда юный человек заявляет: «Я помню! А вы?» меня бесит. Да, что мы, практически все, восемнадцати-восьмидесятилетние можем помнить о той войне? Ничего! Собственных воспоминаний у нас нет. Могут быть только памятный суррогат из всегда лживых учебников истории и пересказов дедов о воспоминаниях прадедов. Но и прадеды не рассказывают правду. Многое забылось, раздавлено под поздними многолетьями, а что-то старики до сих пор боятся говорить. Они ведь под прицелом глаз гэбэшников много раз давали всяческие подписки о неразглашении. А в той стране можно было говорить только о своей любви к Родине. О чем-то нельзя было говорить ради карьеры, о чем-то ради будущего детей, а о чем-то и ради будущего внуков и правнуков. Так и хранят старики в себе самые страшные и, может быть, самые важные воспоминания. А кто-то из участников, которым уже под 90 лет, заменил собственные поблекшие личные воспоминания свежими впечатлениями от ярких художественных фильмов. Когда-то я общалась с таким стариком, который в восторге под видом своих воспоминаний пересказывал мне новый фильм. Было жалко и стыдно.
Но нынешние фильмы тоже не являются памятью. Они озабочены только компьютерной графикой, спецэффектами и щедро сдобрены современной идеологией, которую сегодняшние геббельсы вставляют в уста командиров Советской Армии.
По фильмам очень легко помнить ту войну. В фильмах она была Великая Отечественная. Это означало, что весь народ в едином порыве освобождает Отечество от поругания грозного врага. Все солдаты этой войны – герои, всем погибшим – вечная слава, а выжившим – вечный почет. Но это в фильмах. Что в реальности, вы знаете и без меня.
Фильмы устами современных идеологов обязывают нас «помнить» ту войну, а именно: помнить искалеченных людей и судьбы, ужасы голода, боли, унижения, похоронки на любимых, жалких калек и страх, страх, страх.
А я не хочу все это помнить! Зачем мне это? Нас зовут наследниками тех людей и на этом основании мы якобы должны все это помнить под предлогом: «Чтобы не было войны». А разве мы, в доску мирное население, в состоянии инициировать войну? Я, вы, или наши соседи-родственники-коллеги, кто-то из них может стать причиной военных действий? Или хотя бы поводом, как несчастный эрцгерцог Франц Фердинанд стал поводом для первой мировой.
Все что мы можем наследовать – это горе обычных людей и при этом не иметь ни малейшей возможности противиться возможной новой войне, которой нас и так регулярно припугивают, чтобы не дергались.
Знаю, знаю, кто-то обвинит меня, что призываю стать Иванами, родства не помнящими. Да только мы с вами все равно будем помнить истории наших семей, а инициаторы войн и есть те самые «иваны», плюющие на наши семьи и наши традиции, давно продавшие их за американские серебряники. А нашу память пытаются заменить фальшивой киноидеологией и запеленать георгиевскими ленточками. Чтобы повесил на антенну или сумку и с чистой совестью забыл.
На днях я разбирала старые чужие вещи и наткнулась на фото 1946 года. На нем две женщины, мужчина в военной форме и настоящих, еще не юбилейных орденах и мальчик, жмущийся к отцу. У каждого в глазах война, но своя собственная. Пожилая женщина затаила горе о погибшем муже, но счастлива, что сын вернулся, есть помощник в старость. Молодая женщина рдеет от гордости, что «при мужике» в отличие от большинства баб. Мужчина суров и многое повидал, но не будет рассказывать это жене, ограничиваясь: «Жить можно было». А мальчишку распирает гордость за отца-героя. И уже не только он, но и вся улица знает, какими отец награжден медалями и за какие подвиги.
Смотрю на них и понимаю, что война – это не когда «народ в едином порыве». Война — горе личное, семейное. У каждого, кто к ней прикоснулся она своя. Вся остальная мишура от лукавого (правительства, президента, царя, нужное подчеркнуть). И я не хочу помнить бесконечно навязываемую ими идеологическую мишуру и не хочу замечать юбилейные медали, которыми обманывают и стариков и нас.
- Статью добавил пользователь
- Категория
- Дата размещения 23.11.2020, просмотров 64
Хотя бы потому, что мои ровесники в Тройскую Унцию не пишут. Большинство из них об этом онлайн-журнале даже и не слышали. Но я вот оказался таким «несовременным», что «тусуюсь» вместе с молодёжью и людьми среднего возраста.
Но поскольку я дитя послевоенного времени, кое-что помню и своё мнение имею. Много мог бы написать об этом, но не хочется — сложно и больно.
Выскажу так, отдельные замечания, мысли.
Не буду говорить за всех ровесников — только выскажусь за себя.
Вот как раз разговоры, воспоминания моего покойного отца (умер в возрасте 80 лет в 2002-м году не по состоянию здоровья, а опять же-таки, от военных ран: несколько раз всё выше и выше ампутировали простреленную в войну с раздробленной костью ногу — не выдержало сердце)вместе с его друзьями и за праздничной бутылкой и без оной помню.
Я отлично помню, как отец рассказывал без приукрашивания о первых днях войны, о том, что действительно парни его возраста рвались на фронт. Пусть это было частично и влияние пропаганды, но молодёжь ХОТЕЛА защищать Родину.
Он с отчаянием вспоминал и рассказывал в том числе и нам, трём сыновьям попозже, о том как в первые дни они отступали на восток и постоянно разбегались при немецких авианалётах. Как назначили его, молодого и необстрелянного лейтенанта после армейских курсов командовать взводом, а после первого же авианалёта от взвода осталось всего несколько человек. Как было страшно слышать свист немецких бомб и снарядов. А потом они научились при последующих атаках с воздуха прятаться в свежие воронки... Отступал отец вместе со всеми аж до Сталинграда, много чего страшного рассказывал об этом. А потом был поворот, и был патриотизм, был порыв, яростный и не передаваемый словами. Сейчас ЭТО классифицируют как адреналин. Были и сталинские 100 г перед атаками и не только. Но не водкой единой страна выиграла войну. Выиграл народ, доведенный до отчаяния, до проявившейся в высшей степени ярости против врага и ... начальников
(как там у Юрия Шевчука? —
Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат — уродина,
А она нам нравится,
Спящая красавица,
К сволочи доверчива,
А ну, а к нам — тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля...
Эй — начальник!...
А затем, в последние месяцы войны была эйфория. Появилось чувство, ощущение своей силы и мощи. Они возвращались из Европы Победителями. Не все смогли после Победы выдержать это бремя, испытание славой. Я помню, как в школе в начале 50-х годов перед нами выступали земляки, Герои Советского Союза, красивые, мужественные парни... А затем у многих отобрала здоровье именно слава совместно с алкогольными излишествами. Отца эта беда миновала. Но я отлично помню как он с болью в сердце хоронил многих своих молодых товарищей, умиравших не только от ран.
А ещё помнится, как они восстанавливали разрушенное.
Вот один курьёзный эпизод. После первого ранения в ногу отца из госпиталя отправили на полгода домой подлечиться. Полтавская область была пока под фашистами. Отец поехал с другом (на фото отец слева — i.piccy.info/i5/59/86/98659/Otets2.jpg ) на его родину в уже освобождённый Ставропольский край. Пару недель отдыхали, а затем батя пошёл искать работу. Взяли в станице в школу военруком, и физруком, а затем ещё и учителем пения и рисования. В конце отпуска поработал ещё и учителем географии (имея образование 7 классов :) ). Притом, когда снова уезжал в часть, которая уже вела бои в Прибалтике, дирекция школы ну никак не хотела его отпускать. Он ещё потом в 1947-м году и в гости в ту школу ездил...
Что-то я увлёкся. Надеюсь, вы меня поняли.
Фильмов о войне не смотрю, на парады не хожу. Но уважение к оставшимся в живых ветеранам для меня — святое.
Мне кажется, мы просто должны пережить эти возможно и излишние помпезности (может кому-то стоит и перетерпеть). Сколько их, участников боёв-то осталось?
Понимаю, эти юбилейные ежегодные медали и георгиевские ленточки, возможно и раздражают многих сегодня. Но для тех, кто пережил (назовём это пускай и как личное, семейное горе) знаки эти далеко не бряцалки. (Бряцалками скорее сейчас награждают нас, спортсменов — и всё равно это приятно, хотя бы сам факт награждения)
Мой отец при жизни, имея тоже полную коробку этих «бряцалок», на торжества одевал костюм именно с двумя боевыми Орденами Красной Звезды и одной боевой медалью «За отвагу».
Но зачем нам переживать и терпеть эти помпезности? Ради стариков? Вы серьезно считаете, что им это крайне важно?
Может реальная помощь в лечении и просто по жизни будет им меньше в радость?
От бесконечных фильмов о войне в эти дни действительно просто тошно прежде всего потому, что редкий фильм не «пахнет» нынешней идеологией. В уста героев «вкладываются» установки для людей сегодняшних, что именно должны помнить и думать.
А личное (и неличное) горе каждого — оно с нами на несколько поколений вперед. Слезы выступают против воли, когда прохожу мимо таблицы на доме, гласящей о матери, которая не дождалась девятерых сыновей с фронта. Не могу равнодушно разворачивать сложенный в четверо потрепанный листок, доставшийся в наследство: « Красноармеец ... погиб при исполнении долга перед Родиной...»
Мне совершенно не наплевать. И юбилейные медали, и георгиевские ленточки, и весь этот праздник... Мы помним, я помню о том, что сражались деды, гибли, о том, что терпели лишения, о том, что выстояли. И, если лицо ветерана сияет, пусть будут и ленточка, и медаль, и букеты цветов, и военный оркестр, и единый порыв.