Глухозимье в Налибоках

Январские морозы изрядно подпортили настроение рыболовам. Только самые отчаянные рисковали выезжать на водоемы в условиях необычайно низких минусовых температур. Остальные практически две недели маялись вынужденным бездельем, с нетерпением ожидая долгожданного потепления. Поэтому, когда в конце января по-звонили с озера Кромань и сообщили, что оживился подлещик, решение было принято моментально: едем!

Об этом водоеме мы уже писали в первом номере нашего журнала в октябре прошлого года. Тогда журналистский десант « Охоты и рыбалки» неплохо порыбачил на Кромани на исходе лета, отвел душу и на приличной плотве, и на 300-граммовых подлещиках. А вот зимой бывать здесь еще не приходилось.

Озеро издавна славится богатыми рыбными запасами. Зимой здесь неплохо бе-рет и щука, и окунь, и плотва, которых немало в водоеме. Но главный объект ловли, притягивающий любителей подледной рыбалки, все-таки лещ. Средняя глубина озера — 12 метров, немало ям, самая глубокая из которых достигает 27 метров. Правда, добраться сюда можно только на личном автомобиле, но это и к лучшему. Нет тако-го столпотворения на льду, как на близлежащих к крупным городам водоемах.

Вот уже несколько лет озеро арендует научно-технический производственный кооператив «Анализ Х», созданный при Белгосуниверситете. Арендаторы неплохо обу-строили береговую территорию, поставили десяток домиков для рыбаков и туристов, постоянно зарыбляют водоем молодью. В частности, запустили щуку, судака, карпа и даже сома. И, конечно же, обеспечивают надежную охрану от браконьеров. Так что летние уловы у всех, кто сюда приезжает, стали заметно богаче. Зимой же, извест-ное дело, очень многое зависит не только от наличия рыбы, но и от множества других факторов. Что, в общем, и предстояло проверить нашей команде на собственном опыте.

Команда собралась подходящая: заместитель главного редактора журнала « Охота и рыбалка» Геннадий Гулис, фоторепортер газеты « Республика» Александр Кушнер, его коллега, наш постоянный автор Михаил Брагинский и автор этих строк. Из Минска выехали в половине шестого утра, чтобы быть на месте еще затемно. Полтора часа дороги пролетели незаметно, в шутках и дружеских подначиваниях. В начале восьмого мы были уже на кроманьском льду. Геннадий Гулис, заядлый жерлич-ник, направился через озеро к противоположному берегу в поисках щуки. Мы же втро-ем начали готовиться к тому, ради чего и приехали сюда, — к лещовой рыбалке.

Уже первая пробная лунка, пробитая для замера глубины, показала, что с наши-ми ленинградскими ледобурами искать что-то другое нереально. Крещенские морозы нарастили лед до полуметра, так что не очень разгонишься. Кормушка, опущенная в лунку вместо глубомера, остановилась на 12-ти метрах. Кушнер, опытный лещатник, эту глубину забраковал: « Надо искать восемь-девять метров. Смещаемся к берегу и опять сверлим!» Пробили еще одну дырку — глубина без изменений, на третьей — раз-ница в полметра. На четвертой лунке мы нашли 8,5 метра, здесь и решили кормить.

Чуть позже, когда наши лунки были уже закормлены и на лед начали подтяги-ваться немногочисленные рыболовы, мы убедились, что место, в принципе, выбрали правильно. Большинство коллег сверлились за нами, метрах в десяти от полиэтилено-вых будок-укрытий, выстроившихся на льду полудугой вдоль берега. « Их в начале зимы установили, — подсказал один из кроманьских завсегдатаев, парень из близлежащей деревни Деревная. — Но сегодня там делать нечего, они на пяти-шести метрах сто-ят, в начале свала. Лещ туда еще не выходит».

Судя по всему, не спешил выходить он и на восьмерку с девяткой. До десяти ча-сов просидели мы над лунками с нулевым результатом, но Кушнер был настроен оп-тимистично: « Не подошел еще на прикорм!» Первая поклевка оптимисту и выпала, уже после десяти. Надо было видеть, как упирался парень на льду, поднимая девять метров лески, чтобы вытянуть на поверхность...мизиночного ерша. Но после этого у Александра словно прорвало, так начал махать руками. Правда, особой радости это ему не доставляло, так как таскал он на тончайшую леску и сверхчувствительный ки-вок даже не « фанеру», а так себе, « фанерку» не более 30 граммов весом. Штук пят-надцать вытащил, вспотел от работы и сдался, перешел на резервную пару лунок.

Но там не клевало. Не клевало и у нас с Михаилом, несмотря на все эксперимен-ты с наживкой: и мотыль, и репейник, и « бутерброд»... Тем не менее, первых трех настоящих подлещиков вытащить подфартило именно мне. Да так подфартило, что это заслуживает отдельного описания.

Часам к двенадцати наблюдать за неподвижными поплавком и кивком стало просто невмоготу. «Можно, Александр, из твоей лунки хоть мелочь подергаю?» — спрашиваю у напарника. «Давай, догоняй по головам!» Перекинул кивковую удочку к соседу, нацепил тройку свежих мотылей и тяжелая желтая вольфрамовая мормышка послушно ушла под лед. Установил мормышку в сантиметре у дна, удлинил кивок, что-бы было лучше видно поклевку, и положил удильник на рукоять черпака. Тишина! Саша с Михаилом, устав безрезультатно сидеть над лунками, подходят с разных сторон, чтобы похохмить над чудаком, таскающим недомерков с девятиметровой пропасти. И в этот момент мой кивок, чуть дрогнув, еще больше сгибается над лункой. «Ну да-вай, поднимай!» — приговариваю я машинально, а коллеги подхватывают: «Поднимай! Поднимай!» Согнутый кивок вдруг сразу, без предисловий, выпрямляется, я делаю под-сечку и через минуту на прозрачном кроманьском льду изумленно бьется приличный, не менее чем на 300 грамм, подлещик. Над тихим озером раздается оглушительный тройной хохот. Мужик с соседних лунок, бросив свои «молчащие» снасти, присоединя-ется к нашей кампании, и пока я цепляю наживку и вновь отправляю мормышку в глу-бину, друзья рассказывают ему о причине смеха. И вот мы уже в четыре голоса начи-наем заклинать кивок: «Поднимай! Поднимай!» И тот вдруг опять распрямляется, и я вытаскиваю на лед еще одного красавца. Вы, возможно, не поверите, но это не враки — и третьего подлещика я взял через пару минут на такой же мистический «прием». Конечно, все это чистейшее совпадение, нет здесь никакой мистики. Но не за эту ли непредсказуемость так любим мы зимнюю рыбалку?

Удивительно быстро на льду проходит время. Хоть практически и не было кле-ва, субботний день пролетел незаметно. Двух подлещиков я еще поднял со своих лунок, двух вытащил Александр, вернувшийся на свое место после моего триумфального «хет-трика», и одного «высидел» Михаил. К вечеру подтянулся с того берега щурят-ник Гулис, в активе — пять поклевок за день и два «шнурка» на 500 и 700 грамм. Глухо-зимье — оно и на Кромани глухозимье.

В рыбацком домике, который арендовала редакция на всю кампанию, — без сер-висных изысков, но жить можно. Дышит жаром кирпичная печь, натопленная персо-налом, пока мы рыбачили. Есть газовая плитка, посуда, вода из колодца и рукомойник, телевизор и даже биотуалет. На улице, прямо у домика, можно зажарить шашлык, что мы и сделали. Березовые дрова, мангал — все это есть, и входит в стоимость проживания. Возможно, кому-то покажется дороговато — 77 тысяч за домик. Но если раскинуть на четверых (в домиках по два раскладных дивана, и одну ночь в тепле перекантоваться можно), то вроде и ничего. Можно рыбачить и без ночевки, запла-тив 10 тысяч только за путевку. Но ехать из Минска на один день сюда не резон.

После ужина общительный Гулис «пошел по соседям». Принес обнадеживающую новость — подлещик приходит к прикорму на второй день. По крайней мере, кто-то из ночующих рыбаков такой опыт уже имеет. Что ж, завтра проверим, лунки на ночь опять закормлены...

...Утро принесло небольшую оттепель. И хотя ветер, донимавший накануне, так и не стих, но направление поменял и стал помягче. Щурятник Гулис отправился ко вчерашним ставкам, мы втроем — к лещовым лункам. Не доходя до будок-укрытий, я пробурил пару лунок на глубине 4,5 метра и закормил их на плотву. Если у леща будет клев, как вчера, авось сгодятся. Забегая вперед, скажу, что так оно и вышло. Первого подлещика я поймал уже в девять часов утра, но, как оказалось, первый стал и един-ственным. Высиживать день над лунками, как Александр с Михаилом, мне уже к две-надцати надоело, и я сместился к берегу. И не прогадал. Плотва подошла на прикорм, и клевала неплохо. Особенно активным стал клев с 14 часов, и рыбешка пошла крупнее, вся в ладонь. Да и ловить, когда клюет, намного интереснее.

Ловил на комбинированную снасть — мормышка с поплавком, мормышка — чер-ная вольфрамовая миниатюрная дробинка, наживка — мотыль. Пробовал и на репей-ник, но число поклевок резко сокращалось, так что эксперименты бросил. Поклевки были уверенными, на подъем, но скоротечными. Раза три поплавок всплывал, я подсе-кал, но безрезультатно. По-видимому, после всплытия поплавка рыба начинала чувст-вовать тяжесть мормышки и выплевывала крючок. Поняв это, я перестал давать ей время на распознавание подвоха. Притопил поплавок поглубже, примерно до 4-х см, и подсекать стал сразу же после начала всплытия.

Итог воскресного дня по плотве — 2,5 кг не самого мелкого калибра. У Александ-ра за день — 5 подлещиков, у Михаила — 6, у специалиста по щуке Геннадия Гулиса — два «шнурка», мельче вчерашних. Судя по этим результатам, самая активная рыба на Кромани в глухозимье все-таки плотва. Хотя сосед по лещовым лункам, кормивший вместе с нами субботним утром, за воскресенье подлещика, не в пример нам, подловил неплохо. Правда, в воскресенье он не докармливал, только вечером накануне. А мы опускали кормушки и утром, так что могли и распугать.

...Два дня пролетели, как два часа. В начале четвертого мы свернули рыбалку, попили в домике чайку на дорожку, да и отчалили восвояси. Не могу сказать, что вы-езд был очень результативным, но и на календаре ведь — не перволедье и не весна. Од-но слово — глухозимье, здесь кому как повезет. Впрочем, независимо от улова и време-ни года, в одном всем везет одинаково — активный отдых на природе, отрешенность от повседневных проблем всегда удача!