Путешествия - Страница 30

При сборах в туристический поход часто возникает вопрос правильного подбора снаряжения. Этот процесс зависит от нескольких факторов: продолжительности, географического района экспедиции, типа похода и финансовых возможностей туриста. Но тщательность и внимание к деталям при подготовке существенно упростит поставленную задачу.

Перелет из одного аэропорта в другой – самый быстрый и самый безопасный способ добраться даже в самую удаленную точку мира. Возможно, именно поэтому в год «железные птицы» перевозят около трех миллиардов человек, что равняется половине населения планеты.

Солнечные лучи кроме видимого глазом излучения несут ультрафиолетовые лучи. Они оказывают значительное влияние на кожу и организм в целом.

Для защиты от солнечных лучей организм использует особые клетки эпидермиса – меланоциты. Они вырабатывают естественный УФ-фильтр — пигмент меланин. Количество меланина в коже определяет ее цвет – от молочно-белого до эбеново-черного. У представителей негроидной расы содержание меланоцитов в коже гораздо выше, что и обуславливает темный цвет кожи.

Продолжение рассказа Такое разное море Онего

Некоторых членов экипажа я уже упоминала, но полагаю, что следует назвать всех. Итак, по порядку:

1. Дмитрий Воробьёв – наш бессменный капитан и мой отец.
2. Лидия Воробьёва – матрос, жена капитана и замечательный человек.
3. Настя Воробьёва – их дочь и по совместительству юнга. Во время тех походов Настасье было 13-14 лет. Ходила она с родителями с тех пор, как научилась плавать, то есть, лет с пяти.
4. Марина Воробьёва – матрос и капитанская дочка от первого брака. То есть, ваша покорная слуга.
5. Иван Корнилов – старпом, правая рука капитана, красавец-мужчина и человек с оригинальным чувством юмора.
6. Евгений Иванов – второй старпом и левая, весьма своевольная рука капитана. По совместительству – заядлый рыбак, царствие ему небесное. Именно о Женьке написано в рассказе «Иванов-младший», который опубликован на Унции.
7. Виталий Костерин – матрос и тоже фанатик рыбалки. Капитан тогда поклялся, что никогда больше двух рыбаков одновременно в его команде не будет. Уж очень они шебутной народ: не успеет яхта причалить – оба уже сдулись. Как будто на борту заняться нечем!
8. Сергей, фамилию которого я забыла. Стыжусь не сильно, так как этот товарищ ходил с нами всего один раз, и то присоединился где-то в середине похода. Сергей был очень дисциплинированным и чистоплотным матросом.
9. Димка – юнга. Фамилию этого парнишки тоже не помню. Димона попросила взять в поход его мать, старинная знакомая отца. Осенью парню предстояло идти в армию. Его матушка была мудрой женщиной: некоторое понятие о дисциплине этот охламон во время похода получил.

Набралось девять человек, но это все, кто участвовал хотя бы в одном походе на Онегу. Одновременно на борту «Амазонки» находилось не более семи членов команды.

Давным-давно, когда фотографии были почти сплошь чёрно-белыми, о мобильных телефонах никто ещё слыхом не слыхивал, а в стране свирепствовал Горбачёвский сухой закон, довелось мне два года подряд провести отпуск на Онеге. Да не как-нибудь, а под парусами.

Для тех, кого не пугает отсутствие тёплого клозета и некоторых других благ цивилизации, это – лучший отдых, на мой взгляд. И по соотношению цена/качество весьма и весьма привлекательный. Впечатлений каждый день – хоть отбавляй, а расходов совсем немного даже по меркам тех далёких лет. С каждого члена экипажа – а пассажиров на яхте нет! – требовался некий набор консервов и бакалеи на определённую сумму и фиксированный сбор на общие расходы: бензин, баллоны с газом, скоропортящиеся продукты и так далее. Со спиртным в те суровые времена было очень туго, и здесь уж – по мере возможности. На борту ни пьянство, ни полное воздержание не приветствовались. Раздавить за ужином, на шестерых или семерых, поллитру-другую – очень даже душевно. На свежем-то воздухе…

Из походного дневника лыжного путешествия 5-й категории сложности.

День 10, четверг, 4 апреля 1974 года.

Прекрасно, погода налаживается! Мороз и солнце – день чудесный. В 6 утра минус 19 градусов. Выступаем в 6.30. Идём вверх по долине, не круто набирая высоту. Вначале попотели, прокладывая лыжню глубиной в 20 см, выше границы леса пошёл плотный ветровой наст,  часто прерываемый участками наметенного свежего снега. Долина реки Повсяншор представляет здесь полого повышающийся трог с  крутизной склонов в двадцать-двадцать пять  градусов. Она должна упереться в сам Неприступный хребет, заканчиваясь цирком.

Выходим на плато, долине конец. С плато можно спускаться вперед и влево, справа с хребта по узкому ущелью стекает ручей. Ошибка! Мы шли не по Повсяншору, а по его правому притоку, в который ввалились ещё четвёртого дня в снегопад. Нужно или возвращаться  назад,  до развилки (не менее 10 км), или попытаться перевалить через боковой хребет в долину Повсяншора. Выбираем последнее. Спускаемся немного вниз и по довольно пологому склону южнее вершины 1125 метров пересекаем боковой хребет. Поднявшись на гребень хребта, видим внизу первое из цепи Каровых озёр, образующих исток Повсяншора.

Я обещал закончить рассказ о поездке на Шира. Память об этой поездке  медленно растекается по темным закоулкам и оседает там безмолвной тиной. Но впечатления…

Черт побери, впечатления живы и по сей день. И, надеюсь, не угаснут еще долго. А если, не дай Бог, такое случится – всегда можно их обновить и пополнить, было бы желание и свободное время.

Как помнится, во первых строках письма я дошел до Ачинска, чьи мордорские копи чадят на многие мили окрест. Чадят и чадят, что теперь. Зато робот на въезде замечательный, помните?

Ну вот, подкрепив там нашего стального скакуна, мы двинули дальше. Дальше нас ждали Назарово, Ужур и … ура! – Шира.

Мы не планировали свадебное путешествие в Крыму. Но час пробил, я поняла – нужно отправляться в дорогу, иначе не застанем последние денечки затяжного крымского лета. Впереди месяцы осенней распутицы и зимних холодов, все равно «свадебные деньги» растратятся, а воспоминания – останутся навсегда.

Мы собирали вещи за полчаса до отъезда и, естественно, забыли дома нужные вещи: аптечку туриста, фонарик, расческу… Болея за гигиену супруга, я положила в рюкзак трое мужских трусишек, а сама осталась без трусов, вернее в надетом на меня купальнике. Начисто забыв, что у меня есть спортивная сумка, я запихнула деньги, документы и фотоаппарат в «городскую» сумку с короткими ручками. Так и поехали…

В поезде выяснилось, что мы будем в Симферополе не в 10 утра, как думали а в 12-30. На первый троллейбус до Алушты мы опоздали, не говоря уже об автобусе в судакском направлении.

Решили добираться «как получится». Получилось на «Мерседесе». Молодой человек чернявой наружности перехватил нас на выходе из вокзала и предложил отвезти в Алушту «почти даром» — за 50 гривен. Ха! Есть у моего супруга такая черта – он не ищет сложных путей. Я попыталась напомнить, что троллейбус стоит всего 7 гривен, но была растоптана тем, что общественный транспорт идет до места два часа. Учитывая, что мы полтора часа обедали в привокзальном кафе, а солнце начало клониться к закату, пришлось утоптать возмущение грабительскими ценами. Мы катились по серпантину с ветерком! По бледному лицу мужа, я поняла, что едем очень быстро. Водитель яростно подрезал зазевавшихся водил, газовал на ровных участках дороги и отчаянно тормозил на поворотах. Я почти всю дорогу дремала…

Это похоже на плагиат. Плагиат идеи Девушки Хирурга. Но я ведь тоже хотел... Хотел написать о Кольском. А может это синергия, а, Маша?

Короче,  от желания показать зимний Кольский в журнале «Тройская унция» решил не отказываться.

Итак — погоня. За жар-птицей. 2008 год, февраль—март. Почему-то я за ней в основном зимой гоняюсь. Прокатился на лыжах в третий раз. С парнями из украинского города Сумы.

Взяли к себе в группу десятым,  поручив ориентирование в походе. Хотя и сами это делать умеют.

Я, конечно же, после нескольких минут раздумий, взвесив и оценив, согласился.  Больше всего опасался подвести ребят в физическом плане. Но, как потом оказалось, опасался зря.

«Зачем ты летишь в Чили?», — спрашивает у меня мой сосед (его место у иллюминатора), то ли швед, то ли датчанин. Не знаю, что и ответить. Как объяснить, что просто захотелось пожить под другим небом? Что убегаю от тоски и скуки? Поэтому говорю: «Путешествую».

Гигант-самолет, трансатлантический айрбус А320,  — олицетворение надежности и комфорта. Под его уверенный гул я расслабляюсь и ни о чем не думаю. Да и о чем думать? Самолет уже в воздухе. Декабрьская Москва осталась где-то в другом мире. Назад пути нет. Летим сначала до Франкфурта на Майне, потом — ночь над Атлантическим океаном. Затем — дозаправка в Сан Пауло.